Четверг, 25.04.2024, 22:40
	Сорум - КСК "Олимп" - МАУ Центр Культуры и Спорта "Сорум"
	Главная СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО КАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕ - Форум

| RSS

[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ] Страница 1 из 1 1 Форум » КСК "ОЛИМП" » "Вольница" казачий ансамбль » СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО КАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕ СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО КАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕ Murzilka Дата: Понедельник, 04.03.2013, 15:34 | Сообщение # 1 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКОКАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕМА:ОРГАНИЗАЦИЯ И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ(1808 – 1917 гг.)    Специальность 07.00.02 – отечественнаяистория   АВТОРЕФЕРАТдиссертации на соисканиеученой степени доктора исторических наук        Кемерово – 2007  Работавыполнена на кафедре философии и политологии Омской академии министерства внутренних дел России  Официальные оппоненты              доктор исторических наук,профессор                                                  Горелов Юрий Павлович                                                   доктористорических наук, профессор                                                   Гончаров Юрий Михайлович                                                                                                            доктористорических наук, профессор                                                  Кобзов Владимир Серафимович Ведущая организация                    Омский государственныйуниверситет                                                  им. Ф.М. Достоевского   Защитасостоится   «____» ______________ 2007 г.  в «___» часов на заседании диссертационного совета Д 212.088.04 по защитедиссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.      Сдиссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».   Авторефератразослан  «___» ___________ 2007 г.  Ученыйсекретарьдиссертационногосовета,кандидатисторических наук, доцент                                         З.П.Галаганов                                     Актуальность темы. Исследовательский интерес кпространственным аспектам отечественной истории, укорененный в ее онтологической специфике, всегда был значительным. В России, стране обширных пространств, постоянно наблюдалась значительная вариация исторической динамики составляющих ее регионов и социокультурных общностей. Без обращения к их истории невозможно целостное и объемное воссоздание прошлого. Всовременном гуманитарном знании изучение проблем «локального» в силу ряда взаимовлияющих факторов онтологического и гносеологического порядка получило особый статус и ценность. Без сомнения, обновление взгляда на роль местных акторов в жизни империй вывело исследования в русле империологии на новый теоретический уровень[1],придав им свежее дыхание. Этосовпало, а отчасти и повлияло на углубление представления о территории и территориальности в истории социальных общностей, когда рассматривается не просто пространственное выражение исторического развития, но встроенность территории в самый механизм этого развития. Или, иными словами, «территория всегда является результатом двойного движения: социализации пространства и распространения социальности»[2].Повышение интереса к локальным аспектам истории было подкреплено и актуализировано процессом глобализации, который не только не отменил существование региональных и локальных особенностей, но и усилил их. Взаимодополняемость и взаимозависимость глобальных и локальных тенденций в современном мире удачно концептуализирована английским социологом Р. Робертсоном в термине «глокализация»[3]. В этомконтексте изучение уникального института, сформировавшегося именно в результате сопряженности социального и пространственного аспектов российской истории, каковым является казачество, приобретает особую значимость. Сибирское казачество, благодаря сочетанию в его социальной организации боевого и хозяйственного начал, являлось весьма эффективным инструментом имперской политики освоения восточных регионов страны. Поэтому история Сибирского казачьего войска привлекала внимание многих поколений отечественных исследователей. В современных условиях многие проблемы его истории из теоретических перерастают в практические. Ставшее реальностью движение за возрождение казачества и поиск оптимальных путей использования его потенциала в интересах государства и общества обусловили необходимость детального исследования социальной, военно-организационной, экономической структур войска. Использование созидательного потенциала казачества невозможно без изучения исторического опыта этого сословия, отказа от идеализации прошлого, наметившейся среди части активистов казачьего движения.Степень изученности темы. В отличие от истории Донского, Кубанского или Оренбургскогоказачьих войск, историография Сибирского войска не является столь объемной и разнообразной. В 1850-е – 1870-е гг. отдельные эпизоды истории войска нашли отражение в сочинениях путешественников, военных литераторов, офицеров войска (П.И. Небольсина, И. Завалишина, Ю.А. Гагемейстера, Г.Н. Потанина, М. Красовского, Ф.Н. Усова, Н. Краснова, М. Хорошхина и др.)[4].Их авторы не только приводили достаточно широкий статистический материал, касавшийся различных сторон жизни сибирского казачества, давали яркие этнографические зарисовки, но и делали небольшие исторические обзоры по ряду вопросов. В конце XIX– начале XX в. хронологические и проблемные рамки подобных работ расширили Н.Г. Путинцев, А.П. Тарыкин, А.Е. Новоселов, Н.Я. Коншин, Н.Г. Овчинников и др.[5].Признанным авторитетом историографии Сибирского войска стал Г.Е. Катанаев[6]. Помимовопросов военной истории сибирского казачества он уделял большое внимание изучению культурного взаимовлияния казачьего и казахского населения края. Его несомненной заслугой является постановка проблемы возникновения в войске внутрисословных и межсословных противоречий и исследование их социально-экономических причин.В 1920-е гг. «казачья» проблематика неполучила дальнейшего развития. Появление некоторых исследований, посвященных социально-экономическим процессам, протекавшим в Сибирском войске, носило преимущественно практический характер – они  должны былипомочь формированию экономической политики Советской власти в отношении сибирского казачества[7].В 1930-е – 1950-е гг. при господстве официальной оценки казачества как контрреволюционной силы исследование истории Сибирского войска, как и других казачьих войск, было прервано. Значительные сдвиги в изучении истории сибирскогоказачества произошли в 1960-е – 1970-е гг. К изучению отдельных аспектов демографических и социально-экономическихпроцессов, протекавших в войске в начальный период его существования, обратились Н.Г. Аполлова, А.Д. Колесников, Н.В. Алексеенко[8].Социальное происхождение и социально-экономическое положение сибирского казачества в XVIII– первой половине XIXвв. становится предметом специального изучения В.И. Петрова[9].Он рассматривал сибирское линейное казачество в качестве «военизированного крепостного крестьянства», «своеобразного военно-крепостного сословия», эксплуатируемого государством посредством «военно-крепостнической барщины».Исследовательский интерес другой группыученых касался предреволюционного периода истории войска. О назревшей необходимости более полно выявить факторы, обусловившие позиции различных слоев сибирского казачества в 1917 г., свидетельствовало появление работ В.М. Самосудова, Л.И. Футорянского. Проблемы социально-экономического положения сибирского казачества, землевладения и землепользования в Сибирском войске накануне 1917 г. изучала А.И. Долгих. Она обозначила важнейшие вопросы для изучения аграрных отношений в войске: формирование войсковых земель; землеустройство; казачье и офицерское  землевладение;  нарастание аграрных противоречий в войске и их причины[10].Особенности поземельных отношений в войске укладывались ею в  заранее принятую  схему, ставшую основойдля ряда принципиальных положений: о глубокой классовой дифференциации в казачьей среде, о несравненно худшем положении казака, чем крестьянина, о прогрессирующем упадке мелкотоварного казачьего хозяйства, о том, что «рост гнета массы казаков привел к возникновению у них революционных настроений и к революционной борьбе» и пр.К изучению пореформенного периода историиСибирского войска обратился А.Т. Топчий. Он опубликовал серию статей и две монографии, отдельные параграфы которых были посвящены подготовке и проведению реформ в 1860-х – 1890-х гг. в казачьих войсках Сибири, их основным направлениям и этапам[11].В целом же, досередины 1980-х гг. «казачья» проблематика незаслуженно оставалась на периферии научных изысканий сибиреведов. Недостатками ееосвоения являлось господство достаточно жестко детерминированных идеологических схем, что нередко препятствовало введению в научный оборот не вписывавшихся в их рамки комплексов источников, приводило к применению формально-статистического подхода, игнорированию целого спектра важных проблем. Об усилениинаучного и общественного интереса к истории Сибирского казачьего войска в конце 1980-х – первой половине 1990-х гг. свидетельствовало заметное увеличение числа публикаций, расширение проблематики исследований, проведение тематических научных конференций, защиты кандидатских диссертаций[12].Историки и краеведы обращались к изучению казачьегохозяйства (Т.Л. Метальникова, С.В. Шевченко, Н.А. Хвостов), аграрныхотношений в войске (С.М. Андреев, В.Н. Кислицын, А.Т. Топчий, Л.И. Футорянский), войскового управления (Н.В. Слободская), участия сибирских казаков в Первой мировой войне (Г.А. Воскобойников, Б.В. Коршунов, А.В. Поварницын), в революции и гражданской войне (Ф.Ф.Сапрыгин, В.А. Шулдяков),традиционной культуры сибирского казачества (М.А. Жигунова, Т.Н. Золотова), научного наследия Г.Е. Катанаева (О.П. Вутын, А.М. Лосунов), проблем современного казачьего движения (В.А. Дорофеев). Вместе с тем, эти работы были посвящены отдельным сюжетам истории войска. Н.А. Миненко справедливо отмечала: «Изучение истории урало-сибирского казачества ведется в крайне малых масштабах, не соответствующих ни его количеству, ни его исторической роли. Показательно, что в обобщающих трудах по истории Сибири и Урала казачеству фактически не нашлось места»[13].Выход в свет в 1995 г. трехтомного коллективного труда поистории казачества Азиатской России отчасти исправил эту ситуацию и явился определенным итогом в изучении сибирского казачества[14].Однако при несомненных достоинствах, особенно 1-го тома, исследование в части, касающейся истории Сибирского войска с 1861 г. по 1917 г., обладает рядом недостатков. В их числе – отсутствие цельной концепции аграрных отношений в казачьих войсках Сибири. На ее страницах представлены две взаимоисключающие друг друга позиции: о наличии острых аграрных противоречий между рядовыми казаками и владельцами офицерских участков и войсковыми администрациями (А.Т. Топчий)  и о почти полном отсутствииподобных противоречий (В.Ф. Мамонов). Вместе с тем, этот труд положил начало более глубокому изучению истории сибирского казачества. В течение последующего десятилетия росло числоавторов, затрагивавших отдельные вопросы истории Сибирского войска: П.П. Вибе, В.В. Вутянов, О.В. Гефнер, Н.И. Дмитриев, И.А. Еремин, Э.А. Жмурко, В.Г. Зюзь, А.А. Крих, А.А. Новоселова, Л.И. Огородникова, А.П. Сорокин. Другие ученые занимались исследованиями в этой области болеепоследовательно. Своеобразным итогом научной деятельности Ю.Г. Недбая стала двухтомная монография, подготовленная на основе защищенной в 1999 г. докторской диссертации[15].Характеризуя дореформенный период истории войска, автор осветил вопросы об источниках формирования и численности сибирских линейных казаков, их социальном положении и материальном обеспечении, особенностях и видах их службы. Расширил сферу научных изысканий А.Р.Ивонин, занимавшийся ранее изучением городового казачества Западной Сибири. Отмечая недостаточный исследовательский интерес к казакам Алтая, он совместно с Д.В. Колупаевым опубликовал очерки по истории этой части сибирского казачества[16].В этом же направлении работают А.А.Малолетко и В.В. Исаев. Так, А.А. Малолетко осветил некоторые вопросы взаимоотношений властей Алтайского горного округа и администрации Сибирского казачьего войска, землеустройства на Колывано-Кузнецкой линии, службы и размещения алтайских казаков[17].В.В. Исаев рассмотрел социально-экономическое положение бийского казачества, материальные причины ожесточенного противостояния алтайского казачества и крестьянства в годы гражданской войны. К проблемам дореволюционного периода жизнисибирского казачества неоднократно обращался В.А. Шулдяков, высказав при этом ряд принципиально важных положений: о развитии в Сибирском войске, как и в других казачьих войсках, процесса естественно-исторического расказачивания, обусловленного реформами Александра II, о позитивном, в целом, влиянии на казачье хозяйство порядкаотбывания воинской повинности, введенного Положением 1880 г., о совпадении по времени кризиса вольнозахватного общинного землепользования в Сибирском войске и революции 1917 г. и др.[18]Правовыеосновы функционирования и практическая деятельность войсковых органов управления является предметом научного интереса А.М. Лосунова[19].Различные аспекты взаимодействия сибирского линейного казачества и казахов исследует С.В. Шевченко[20].Продолжают плодотворно изучать традиционную культуру сибирских казаков М.А. Жигунова и Т.Н. Золотова[21].Современная зарубежная историография, посвященнаяСибирскому казачьему войску, невелика и представлена в основном работами казахстанских историков. Наиболее последовательно изучением истории казачества, в том числе и сибирского, занимаются М.Ж. Абдиров, Х.А. Аубакирова, К.С. Бижигитова, А.Ш. Мусырманова и др.[22]Характер большинства их работ определен издержками становления молодой национальной государственности, ее потребностью в «конструировании» новой национальной истории, и, на наш взгляд, далек от заявленных в них принципов историзма и научной объективности. В качестве черт, присущих казахстанской историографии Сибирского казачьего войска, следует отнести избирательное использование источников, практику весьма широких обобщений, упрощенное видение многих проблем межсословных, аграрных отношений и др.Таким образом, в последние годы сделанзначительный шаг в изучении истории Сибирского казачьего войска. Однако при кажущемся обилии публикаций и достаточно большом объеме накопленного фактического материала не все периоды истории войска исследованы в равной мере. Более основательно изучены дореформенный период и два последних десятилетия существования войска. Большинство проблем исследованы фрагментарно. Остаются недостаточно изученными протекавшие в войске демографические процессы, поземельные отношения, вопросы развития войскового, станичного и казачьего хозяйства, становление и эволюция всех звеньев войскового управления и др. При рассмотрении тех или иных сторон жизни Сибирского войска далеко не всегда учитывалась их взаимообусловленность. Так, практически не затрагивался вопрос о влиянии порядка отбывания воинской повинности на организацию военной подготовки казаков и войскового управления, на развитие всех уровней войскового хозяйства, а также об обратном влиянии экономического фактора на характер военной службы. Наконец, незаслуженно на периферии научных интересов остается войсковая организация сибирских казаков. Вместе с тем без всестороннего изучения основных этапов развития, особенностей организации и функционирования Сибирского казачьего войска невозможно воссоздать целостную картину истории сибирского казачества, объяснить политическое поведение его различных групп в годы революции и гражданской войны. Поэтому необходимость дальнейшего комплексного исследования всего спектра отмеченных выше проблем, подготовки обобщающей работы по истории войска обуславливается не только ее актуальностью, но и научной значимостью. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Понедельник, 04.03.2013, 15:38 | Сообщение # 2 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline АНДРЕЕВ Сергей Михайлович         СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО КАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕМА: ОРГАНИЗАЦИЯ И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ(1808 – 1917 гг.)         Специальность 07.00.02 – отечественнаяистория       АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соисканиеученой степени доктора исторических наук Прикрепления: ____.doc (322.0 Kb) C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Вторник, 05.03.2013, 06:05 | Сообщение # 3 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследованияявляется сибирское казачество в XIX – начале ХХ вв. В качестве предмета исследования выступает Сибирское казачье войско как относительно самостоятельная и целостная социально-территориальная система. Цельюисследования являетсявыявление основных черт организации Сибирского казачьего войска как социально-территориальной системы в процессе ее возникновения, становления и развития, анализ связей и отношений между ее подсистемами. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи: – определить структуру Сибирского казачьего войска как социально-территориальной системы, установить взаимосвязь ее подсистем; – проследить процесс организации имперской властью казачьего населения войска и выяснить его этноконфессиональный состав; – охарактеризовать процесс формирования войсковой территории, являвшейся средой и фактором жизнедеятельности сибирских казаков, раскрыть особенности основных категорий войсковых земель и выявить основания административно-территориального деления войска; – определить специфику организации войскового управления на каждом этапе его развития; – показать становление и развитие экономических основ жизнедеятельности войска – войскового, станичного и казачьего хозяйства; – проследить эволюцию организационно-правовых основ военной службы и боевой подготовки сибирских казаков; – выделить основные этапы развития Сибирского казачьего войска и раскрыть их особенности. Территориальные рамки исследования охватывают территорию Сибирскогоказачьего войска, находившуюся к 1917 г. в Акмолинской, Семипалатинской областях и Томской губернии. Хронологические рамки работы включают период с 1808 г. по февраль 1917 г. Нижняя временнаяграница обусловлена принятием 19 августа 1808 г. законодательного акта, ставшего правовой базой для создания войска – Высочайше утвержденного доклада военного министра «О новом образовании Сибирского линейного казачьего войска». Верхней границей является февраль 1917 г., когда началась дезорганизация войска как социально-территориальной системы. Попытка коренного реформирования войска в новых социально-политических условиях, завершившаяся его гибелью, должна стать предметом специального изучения. Методологические основы исследования. Как справедливо отмечаетС.М. Маркедонов, историографии казачества не свойственен терминологический консенсус[1].Однако, если вокруг дефиниций «казачество», «казак» дискуссии ведутся, то в отношении другого ключевого понятия – «казачье войско» – сложилась парадоксальная ситуация: историки либо используют его как некую историческую аксиому, либо пытаются раскрыть содержание этого понятия, не выделяя его сущностных признаков (например, А.Н. Малукало рассматривает Кубанское казачье войско в качестве «…единой военно-хозяйственной и административной единицы»)[2]. Отчасти это объясняется сложностью и уникальностью данного исторического феномена, многовариантностью его проявлений. Выявить то общее, что объединяло возникшие в разных исторических условиях и отличавшиеся своей организацией казачьи войска, чрезвычайно трудная задача. На наш взгляд, значительно продвинуться в этом направлении позволит их изучение на основе системного подхода. Каждое казачье войско представляло собой целостную, пространственно организованную форму жизнедеятельности общности казаков. Такие качества, как относительная обособленность, целостность, структурированность, подчиненность единой цели, связи с внешней средой позволяют рассматривать казачье войско как сложную социальную систему. Существование любой социальной системы локализовано во времени и пространстве. Определенный участок земной поверхности, который обеспечивает жизнедеятельность социальной системы, можно рассматривать в качестве социально организованного пространства, или ее территории. Организация социальной системы, ее функционирование в значительной степени обусловлены этой территорией и ее особенностями (наличием природных ресурсов, социально-экономической инфраструктуры, факторами протяженности, дислоцирования по отношению к другим территориям и пр.). Материальной основой жизнедеятельности и важнейшим атрибутом казачьего войска являлась имевшая особый статус войсковая территория. Поэтому казачье войско следует рассматривать не просто как социальную систему, а как систему социально-территориальную. Под социально-территориальной системой мы понимаем в целом стабильный по этноконфессиональным и другим признакам социум, определенным образом организованный для длительной самостоятельной жизнедеятельности, поддержания своего существования как целостного социального организма на данной территории[3]. Использование исследователем системного подхода предполагает определение состава, структуры и организации частей системы, обнаружение ведущих взаимодействий между ними; выявление функции системы и ее роли среди других систем; анализ диалектики структуры и функции системы; определение внешних связей системы, выделение из них главных; обнаружение на этой основе тенденций развития системы. Казачьи войска – как инкорпорированные в состав империи «вольные», так и созданные по инициативе имперской власти – выполняли ряд специальных функций, главной из которых было воспроизводство подготовленных к военной службе (в материальном, боевом, морально-психологическом отношениях) иррегулярных воинов, преимущественно кавалеристов. Будучи универсальным, не требующим значительных расходов казны силовым ресурсом, казачество активно использовалось правительством в качестве средства внутренней и внешней политики. В структуре казачьего войска, диалектически связанной с главной функцией системы, можно выделить следующие подсистемы: а) социальную общность – казачье население войска; б) территорию войска; в) войсковое управление; г) войсковое (в широком понимании) хозяйство; д) институт служебно-боевой подготовки. В своем развитии любая социально-территориальная система проходит несколько этапов: возникновение, становление, преобразование (прогрессивное и регрессивное) и гибель. Возникновение социально-территориальной системы – сложный, противоречивый процесс, в ходе которого формируются ее подсистемы и устанавливаются взаимосвязи между ними. Однако первоначально эти связи носят неустойчивый характер. Новая система должна обрести устойчивость, утвердиться. Становление – следующий этап развития системы, когда происходит упрочение и упорядочивание ее структуры. Подсистемы организуются таким образом, что их взаимозависимость становится наиболее полной в данных условиях. Формирование социально-территориальной системы, как целого, завершается. Казачье войско с окончательно оформившейся организацией, как правило, становилось развитой подсистемой социально-территориальной системы более высокого уровня – Российской империи, и его дальнейшее развитие неизбежно подчинялось потребностям империи. Изменение внешней среды, в которой происходило становление войска, приводило к его преобразованию, в ходе которого осуществлялась корректировка функций и организационная перестройка подсистем, не затрагивавшая определяющих связей между ними. Завершающим, конечным этапом в развитии социально-территориальной системы является ее гибель. Система прекращает существование в результате дезорганизации, когда устоявшиеся связи между ее подсистемами разрушаются, а новые еще не установлены. Воссоздание реальности в историческом исследовании оказывается корректным и эффективным лишь при условии, что оно опирается на принципы историзма и научной объективности. Согласно принципу историзма ни сам человек, ни его мышление, ни социальные отношения и общественные институты не могут быть поняты вне связи с обстоятельствами места и времени их функционирования и вне контекста конкретных условий их возникновения и развития. Принцип научной объективности требует от исследователя анализа возможно полного объема исторических источников, отказа от «подгонки» материала под уже существующие теоретические концепции и схемы, от политической конъюнктуры. Поэтому история Сибирского казачьего войска должна изучаться во всем многообразии проявлений, при этом прежние упрощенные идеологические установки не должны подменяться новым мифотворчеством и идеализацией казачьей жизни. Методологические основания диссертации определили методы исследования. Нами использовались как общенаучные, так и специальные методы. В частности, применение историко-генетического метода позволило изучить структуру, выделить основные этапы развития самой социально-территориальной системы, а также ее отдельных элементов, например, войскового хозяйства. Историко-сравнительный метод дал возможность выявить общее и особенное в процессе развития Сибирского казачьего войска, определить факторы, обусловившие его отличие от других казачьих войск. Структурно-функциональный метод использовался для изучения всех звеньев войскового управления. При рассмотрении демографических, социально-экономических процессов, протекавших в войске, применялись статистические методы обработки материалов. Касаясь понятийного ряда работы, следует отметить, что понятия «сибирские казаки», «сибирское казачество» используются исследователями в двух смыслах: в широком, когда подразумеваются казаки всех групп и категорий, проживавшие в Сибири, и в узком, когда речь идет только о казаках Сибирского линейного (с 1861 г. – Сибирского) казачьего войска. Мы используем эти понятия в узком значении, особо оговариваясь в иных случаях. [1] Маркедонов С.М. Казачество: терминология и типология// Казачество России: история и современность: Тез. междунар. науч. конф. – Краснодар, 2002. – С. 100-101. [2] Малукало А.Н. Кубанское казачье войско в 1860-1914гг.: организация, система управления и функционирования, социально-экономический статус // http:// www.cossackdom.com/book/bookkuban.html.–  2006. – 23 дек. [3] Косолапов Н.А. Политико-психологический анализсоциально-территориальных систем. – М., 1994. – С. 30. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Вторник, 05.03.2013, 06:07 | Сообщение # 4 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline Источниковаябаза исследования. Кругисточников исследования достаточно широк и разнообразен. Один из основных комплексов источников представляют законодательные акты, опубликованные в Полных собраниях законов Российской империи и Своде законов Российской империи. Они определяли права, преимущества и обязанности казачьего сословия, структуру войскового управления, особенности отбывания казаками воинской повинности и пр. С 1865 г. текущее «казачье» законодательство стало ежегодно публиковаться в Сборнике правительственных распоряжений по казачьим войскам. Кроме дублирования важнейших правовых актов, в нем помещались ведомственные организационно-распорядительные акты как общеказачьего характера, так и касавшиеся только Сибирского войска. Основная часть источниковой базы исследования представлена делопроизводственной документацией центральных и местных государственных учреждений, органов управления Сибирского казачьего войска и их подразделений, хранящейся в фондах Российского государственного военно-исторического архива, Государственного архива Российской Федерации, Государственного архива Омской области, Государственного архива Томской области и Центра хранения архивного фонда Алтайского края. Одним из самых информативных источников являются своды приказов по военному ведомству, войскам Отдельного Сибирского корпуса и Западно-Сибирского (Омского) военного округа, по Сибирскому войску, его полкам и военным отделам. Приказы касались организации военной подготовки казаков, вопросов административного, хозяйственного, земского характера. Особо велико значение этого источника при изучении первых десятилетий существования войска, когда ограниченность его правовых основ восполнялась публиковавшимися в приказах распоряжениями и инструкциями командования Сибирских пограничных линий и Отдельного Сибирского корпуса. Особого внимания заслуживают материалы работы войсковых комитетов и комиссий, созданных для подготовки законопроектов. Эти источники позволяют проследить процесс законотворчества: выяснить предысторию законопроекта, показать борьбу интересов при его подготовке, определить условия его реализации. Ценность делопроизводства комитетов и комиссий возрастает, если их законопроекты не были реализованы. Эти рабочие материалы позволяют проследить, как шел поиск путей решения той или иной проблемы. Не менее интересны записки должностных и частных лиц, которые нередко инициировали начало работы над новым законом. Круг делопроизводственной документации значительно расширяют материалы ревизий войска, которые содержат характеристику уровня военной подготовки его строевых частей, состояния его хозяйства, эффективности деятельности войсковых учреждений. Наиболее ценным для исследования является фонд войскового хозяйственного правления Сибирского казачьего войска (ГАОО). Наряду с разнообразной делопроизводственной документацией он содержит материалы военно-административного и хозяйственного учета и статистики, на основе которых составлялись годовые отчеты о состоянии войска. Регулярный сбор сведений, их однородность, редко менявшаяся структура отчетов дают возможность проследить динамику демографических, социально-экономических процессов, протекавших в войске, а дополнение этого комплекса источников ежегодными отчетами военного министерства и Комитета казачьих войск позволяет выявить общее и особенное в развитии Сибирского войска. Документация межевой партии вместе с материалами чертежных Томского губернского управления и Главного управления Алтайского округа дают возможность изучить процесс формирования войсковой территории, рассмотреть особенности войскового землеустройства, выявить причины его незавершенности. Уникальным комплексом источников является фонд Чарышского станичного правления (ЦХАФ АК), позволяющий рассмотреть реальную практику казачьего самоуправления, состояние общественного и частного хозяйства, порядок землепользования, сложившийся в этой части Бийской линии. Важной составляющей источниковой базы исследования являются материалы личного происхождения, дореволюционной газетной и журнальной периодики, издания справочного характера. Научнаяновизна и теоретическая значимость исследования состоят в том, что: – впервые в отечественной историографии Сибирское казачье войско рассмотрено в качестве социально-территориальной системы. Это позволило наиболее полно показать развитие, взаимообусловленность и взаимосвязь его подсистем; – определен характер правительственных мер по формированию казачьего населения войска, выявлены факторы, оказывавшие влияние на динамику численности и этноконфессиональной структуры сибирского казачества; – показан процесс складывания территории войска, раскрыто значение основных категорий войсковых земель в развитии войскового хозяйства; – раскрыта специфика административно-территориального деления войска, ее зависимость от способа комплектования казачьих строевых частей и влияние этого принципа на эффективность функционирования войсковой администрации; – определены организационно-правовые основы, структура и основные этапы развития войскового управления; – раскрыт механизм обеспечения боеспособности строевых частей войска за счет создания и развития войскового хозяйства и совершенствования военной подготовки казаков; – выявлены основные тенденции в развитии всех уровней войскового хозяйства, а также влияние порядка отбывания воинской повинности на его состояние; – на основании избранных автором методологических установок выделены основные этапы развития Сибирского казачьего войска как социально-территориальной системы. Результаты исследования позволяют рассматривать процесс дезорганизации войска в качестве одной из главных причин его гибели. Практическаязначимость диссертации. Выводыработы могут быть использованы в исследованиях истории Западной Сибири и Казахстана, истории российского казачества, аграрных отношений дореволюционной России, при подготовке лекций и спецкурсов по отечественной истории, истории государства и права, истории российской армии, в краеведческой работе и др. Апробацияработы. Важнейшиеположения диссертации были представлены в виде сообщений и докладов на международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях в Омске (1991-2006), Ишиме (2000), Новосибирске (2003), Барнауле (2005), Тимашевске (Краснодарский край) (2006), Кокшетау (Республика Казахстан) (2001). Структурадиссертации: Диссертациясостоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.   ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ   Вовведении обосновываетсяактуальность темы, показывается степень ее изученности, определяются объект и предмет, цели и задачи исследования, его хронологические и территориальные рамки, формулируется методология диссертации, дается характеристика источников, научная новизна и практическая значимость работы. В главе 1 – «Казачье население Сибирскогоказачьего войска» – рассматривается процесс формирования войскового сословия и складывания его этноконфессиональной структуры. Параграф 1 посвящен характеристике правительственныхмер по формированию казачьего населения Сибирского войска, выявлению факторов, оказывающих влияние на динамику его численности. Формирование сибирского казачества, ядром которого стали казаки Сибирских пограничных линий, происходило путем его естественного и механического прироста, хотя соотношение этих источников не было постоянным. До середины 1840-х гг. преобладал естественный прирост, не превышавший 1 % в год. Дополнительным источником «приумножения» войска по Положению 1808 г. являлось добровольное зачисление в его состав казахов и калмыков. Обязательным условием их обращения в казаки было не только крещение, но и «неприписанность ни в какой род жизни», т.е. в крестьянское или мещанское сословие. Несмотря на заинтересованность в увеличении численности линейного казачества, войсковое начальство нередко отказывало желающим вступить в казачье сословие, и, в первую очередь, представителям податного населения, так как закон не предусматривал подобных перечислений. Исключения были крайне редки и допускались только с Высочайшего повеления. В эти годы принудительное обращение в казаки происходило лишь дважды: в 1813-14 гг. и в 1831-34 гг., когда на основании Высочайших повелений войско пополнилось несколькими сотнями военнопленных поляков. Накануне реформы войска 1846 г. численность сибирского линейного казачества составляла около 48 тыс. чел. Со второй половины 1840-х гг. резко возрастает роль «искусственного» увеличения численности казачьего населения за счет массовых, как добровольных, так и принудительных зачислений, которое в отдельные годы становилось главным источником пополнения сибирского казачества. Если в основе первого массового зачисления крестьян в Сибирское войско (1846 г.) лежало стремление местных властей несколько ослабить напряженность казачьей службы и создать единый массив войсковых земель, то в дальнейшем (1849-1851, 1856, 1858-60 гг.) подобные мероприятия проводились, главным образом, с целью военно-хозяйственной колонизации Казахской степи. К 1861 г. численность казачьего населения Сибирского войска достигла 93 тыс. чел., более ¼ из них составляли бывшие государственные крестьяне. Последний случай принудительного зачисления в сибирское казачество произошел в 1861 г. в ходе неудачной попытки включения в войско западносибирских городовых казаков. Этой мерой генерал-губернатор Западной Сибири Г.Х. Гасфорд пытался решить проблему комплектования городовых казачьих полков и наделения их землей. В войсковое сословие вошли также крестьяне Канонирской волости Семипалатинского уезда. Темпы естественного прироста в эти годы оставались невысокими (в среднем 1,24 %), что было связано с высоким уровнем смертности, особенно детской. К концу 1866 г. численность сибирского казачества увеличилась до 109 тыс. чел. Образование из части сибирских казаков Семиреченского войска (1867 г.), упразднение частей бывших городовых казаков (1868 г.), исключение из войскового сословия бывших крестьян Канонирской волости (1871 г.) уменьшили численность сибирского казачества почти на 25 тыс. чел. С 1872 г.естественный прирост вновь стал доминирующим. В 1870-е гг. при среднегодовом общем приросте в 1,63 % он составлял 1,58 %. Однако войско нуждалось в более высоких темпах роста казачьего населения: вскоре после принятия нового закона о военной службе (1880 г.) выяснилось, что для укомплектования частей по штатам военного времени не хватало более 1800 казаков строевого разряда. Но лишь немногие из переселенцев в Казахскую степь соглашались вступить в казачье войско. В 1880-х – первой половине 1890-х гг. механического прироста сибирского казачества не наблюдалось вовсе. Напротив, число покидавших войсковое сословие превышало число зачислявшихся в него, что было связано с жестокими неурожаями и появлением у некоторых категорий казаков возможности легально выходить из войска. При увеличении естественного прироста казачьего населения до 1,7 % его общий прирост в 1880-е гг. составил лишь 1,52 %. В 1890-е гг., с началом массового переселения в Степной край, количество желавших вступить в ряды сибирского казачества заметно возросло. Пока в войске сохранялось относительное многоземелье, в его состав зачислялись целые группы переселенцев. Но с начала ХХ в. войсковая администрация уже не имела возможности обеспечить полными 30-десятинными наделами даже своих казаков, и потому в большинстве случаев была вынуждена отказывать потенциальным переселенцам. В 1900-1915 гг. среднегодовой общий прирост сибирских казаков вырос до 2,33 %. Темпы их естественного прироста составляли 2,13 % и по-прежнему сдерживались высокой смертностью, связанной с неурожаями, отсутствием в станицах необходимых санитарных условий, низким уровнем медицинского обслуживания. К 1916 г. численность сибирского казачества достигла  почти 172тыс. чел. (примерно 3,9 % от общего числа казаков Российской империи). В параграфе 2 анализируется этнический составказачьего населения войска, показаны механизмы естественной ассимиляции, протекавшей в полиэтничной казачьей среде. Сибирское казачество, как и казачество других войск, не было этнически однородным. Кроме восточнославянского компонента (русских, украинцев, белорусов) в его состав входили тюрки (татары, казахи), мордва и др. До середины 1840-х гг. сибирское линейное казачество было почти исключительно русским: немногочисленные казахи, калмыки, поляки, входившие в войсковое сословие отдельными семьями или небольшими группами, достаточно быстро ассимилировались в русской этнокультурной среде. Этническая структура казачьего населения войска стала более сложной в результате массовых зачислений крестьян (1846-1851 гг.). К концу 1870-х гг. русские составляли более 84 % сибирских казаков (78871 чел.). В Омском, Атбасарском, Акмолинском, Усть-Каменогорском, Каркаралинском уездах, Зайсанском приставстве, на Бийской линии казачье население было исключительно русским. В других уездах русские среди казаков составляли абсолютное большинство (Петропавловский – 94,5 %, Павлодарский – 99,8 %, Семипалатинский – 99,5 %). Лишь в Кокчетавском уезде это большинство было относительным – 1/3. Украинцы составляли 7,54 % войскового сословия (7055 чел.). Более 80 % из них приходилось на Кокчетавский уезд. Казаки-украинцы Петропавловского уезда (1389 чел.) составляли население ст. Вознесенской. Удельный вес татар среди казаков был невелик – 0,9 % (838 чел.). Казаки-татары Петропавловского уезда проживали в ст. Становой, Петропавловской и в пос. Архангельском. В Кокчетавском и Семипалатинском уездах они жили компактно – в пос. Имантавском и ст. Семипалатинской. Белорусы – 3 % (2793 чел.), мордва – 4 % (3802 чел.), чуваши – 0,16 % (145 чел.) проживали только в Кокчетавском уезде. В целом 94,86 % сибирских казаков было представлено восточнославянским элементом. В этническом отношении особое место среди всех частей войсковой территории занимал Кокчетавский уезд. Его казачье население представляло собой достаточно сложную полиэтническую общность: ее треть составляли русские, украинцы – 29 %, белорусы – 14,3 %, мордва – 19,4 %, татары – 3,4 %, чуваши – 0,7 %. В здешних казачьих поселениях русские не доминировали. Поэтому темпы естественных ассимиляционных процессов, протекавших в рамках иноэтнических групп, не были высокими и зависели от ряда факторов: отсутствия насильственной русификации, численности этнических групп, компактности проживания, возможности заключать моноэтнические браки. Более высокими темпами происходила ассимиляция чувашей и белорусов. Относительно многочисленные по сравнению с ними украинцы и мордва, воспринимая элементы материальной и духовной культуры русских, сохраняли свою этническую идентичность. Этническая обособленность казаков-татар подкреплялась их иноконфессиональностью. К началу ХХ в. сибирское казачество представляло собой локальную культурно-территориальную общность достаточно сложного этнического состава, в основе своей – русских. Малый исторический период, прошедший после зачисления в его состав разных по своему происхождению и языку этнических групп, не привел к слиянию их в единую этническую общность. В параграфе 3 дана характеристикаконфессионального состава казачьего населения войска, рассматривается динамика численности и размещение общин старообрядцев, сектантов и мусульман. До второй половины 1840-х гг. сибирское линейное казачество было почти исключительно православным. Казахи и калмыки, зачисляемые в войско, предварительно проходили обряд крещения. Последователи других направлений христианства были представлены несколькими сотнями католиков-поляков (их потомки становились православными) и несколькими десятками старообрядцев. В дореформенный период небольшие общины казаков-староверов проживали на Пресногорьковской, Бийской линиях и в Кокчетавском внешнем округе. До начала 1860-х гг. их официальная численность существенно не менялась. Однако можно предположить, что в этот период в войске помимо легального раскола существовал тайный раскол. Число его тайных последователей могло увеличиться в ходе зачисления в войско крестьян из Саратовской, Оренбургской и Тобольской губерний (1846-1851 гг.), в ряде волостей которых существовали влиятельные общины староверов. Косвенным подтверждением тому является неожиданное для войсковой администрации появление (скорее всего – легализация) в начале 1860-х гг. в ст. Акан-Бурлукской и ее поселках достаточно многочисленной общины староверов, надолго ставшей своеобразным центром войскового раскола. Старообрядчество в Сибирском войске было представлено как приемлющими священство, так и не приемлющими его. Почти до конца XIX в. общины «поповцев» представляли меньшую часть казаков-староверов. Ситуация изменилась с середины 1890-х гг. после зачисления в войско нескольких сотен донских казаков – старообрядцев, приемлющих священство. К 1903 г. из 490 казаков-«поповцев» 25 чел. принадлежали к числу так наз. окружников, 462 чел. – к раздорникам, 3 чел. – к беглопоповцам. К 1910 г. их общая численность достигла 607 чел. Подавляющее большинство из них проживали в Усть-Каменогорском уезде.  «Беспоповцы» в Сибирском войске принадлежали к поморскому толку. Их общины существовали в ряде поселений Кокчетавского и Петропавловского уездов. В 1878 г. в войске насчитывалось 406 поморцев, большинство из них приходилось на ст. Акан-Бурлукскую. К началу ХХ в. их численность почти не изменилась. Это объяснялось тем, что в начале 1890-х гг. часть староверов-беспоповцев стала последователями секты «Духовных христиан нового духовного Израиля». В последующие годы число поморцев постепенно уменьшалось и к 1911 г. сократилось до 362 чел. В 1890-е гг. среди сибирских казаков появляются последователи старых русских сект. Вероучение секты «Духовных христиан нового духовного Израиля», одного из течений христововерия, имевшего многочисленных последователей в ряде казачьих областей, требовало подчинения властям и разрешало военную службу. В 1894 г. общины «духовных христиан» в Сибирском войске объединяли 136 чел. Возникнув в казачьей среде, они оставались преимущественно казачьими. В 1907 г. из 555 их членов, проживавших исключительно в ст. Акан-Бурлукской и ее поселках, 540 были казаками. В 1910 г. небольшая община этой секты (49 чел.) возникает среди донских переселенцев в пос. Азовском. Первое упоминание о появлении в войске молокан относится к 1897 г. Их единственная казачья община существовала в пос. Новомихайловском: в 1907 г. она насчитывала 178 чел. Эти казаки, по-видимому, являлись представителями молоканства «донского толка», приверженцы которого не уклонялись от военной службы и признавали присягу. Численность старообрядцев и сектантов и их доля среди сибирского казачества постепенно росли, достигнув своего пика в 1909 г. – 1875 чел. (1,2%). Со второй половины 1890-х гг. примерно две трети казаков-старообрядцев и сектантов проживали в первом военном отделе, другая треть – в третьем военном отделе. Мусульмане среди сибирских линейных казаков появились во второй половине 1840-х – начале 1850-х гг. в результате зачисления в войско тобольских и саратовских крестьян. В эти годы последователи ислама составляли примерно 0,7 % сибирских казаков. Их доля выросла до 2,9 % (более 3 тыс. чел.) после включения в войско в 1861 г. городовых казаков, но после упразднения частей последних в 1868 г. вновь сократилась до дореформенного показателя. К концу 1870-х гг. 853 мусульманина представляли 0,9 % казачьего населения войска. В дальнейшем, несмотря на некоторый рост численности, происходивший почти исключительно за счет естественного прироста, их доля среди сибирского казачества не превышала 1 % и с начала ХХ в. постепенно уменьшалась. К концу 1914 г. 1368 казаков-мусульман (0,81 проживали в 4 поселениях войска. К началу 1916 г. конфессиональный состав сибирского казачества был следующим: православные – 98,34 % (168821 чел.), староверы и сектанты – 1,05 % (1802 чел.) и мусульмане – 0,61 % (1049 чел.). Глава 2 – «Территория Сибирского казачьеговойска» – состоит из трех параграфов. В параграфе1 рассмотрен процесс формирования территории войска, показан ход войсковогоземлеустройства и выявлены причины его незавершенности. Впервые право на получение земельного обеспечения – 6-десятинных душевых наделов – иртышские крепостные казаки получили по сенатскому указу от 27 марта 1773 г. Постепенно юридическая практика распространила его действие и на другие пограничные линии. Однако реальное наделение Сибирских линий казаков землей началось лишь спустя несколько десятилетий. Поэтому отсутствие наделов, необходимых для обеспечения хозяйственной и служебной деятельности, казачьи команды восполняли земельными захватами. Положение 1808 г. подтвердило право сибирских линейных казаков на получение 6-десятинных наделов, но не обеспечило их отвода. К середине 1840-х гг. он не был завершен по причинам технического характера и из-за поземельных споров с крестьянами. Кроме того, в законе ничего не говорилось о предоставлении Сибирскому войску во владение иных земель, кроме надельных. Вследствие этого отсутствовали достаточные юридические основания для закрепления за войском земель, предоставленных ему во временное пользование частными решениями местной и центральной власти. К концу 1846 г. межевание надельных земель было завершено лишь в пяти полках. Их казакам было отведено 315072 дес. (64207 дес. удобной и 250865 дес. неудобной земли). Новое Положение о войске (1846 г.) впервые четко определило статус и основные категории войсковых земель, права войска на владение ими, установило правила их отвода. Путем зачисления в войско крестьян 42 деревень была ликвидирована чересполосность большей части казачьих земель в районе Сибирских пограничных линий. Определением границ войсковой территории и размежеванием полковых округов занялась межевая партия, созданная в 1851 г. В 1851-66 гг. было завершено проектное межевание десяти полковых округов, но Александр II утвердил проектные планы только пяти из них (3, 4, 5, 6, 7). К концу 1861 г., когда закончилось формальное межевание земель 3, 4, 5 и 6 полка, общая площадь окончательно отведенных Сибирскому войску земель составила 1949058 дес. В последующие годы на формирование войсковой территории определяющее влияние оказывали широкое привлечение сибирских казаков для военно-хозяйственной колонизации Казахской степи, решения правительства об изъятии части войсковых земель (9 и 10 полковые округа), межведомственные споры относительно некоторых категорий последних. После утверждения в 1872-1873 гг. проектных планов казачьих земель, входивших ранее в 1 и 2 полковые округа, общая площадь войсковой территории составила 4995233 дес. Пространственное расположение ее частей чаще всего определялось не хозяйственной целесообразностью, а стратегическими соображениями правительства. Внешние границы войсковой территории были окончательно установлены в 1905-1906 гг., когда завершилось разграничение казачьих и кабинетских земель в районе Бийской и Иртышской линий. В 1904 г. после многолетних споров с гражданскими ведомствами во владение Сибирскому войску была передана находившаяся в его пользовании так наз. 10-верстная полоса. Однако владельческие права войска были частично ограничены: по Высочайше утвержденному 31 мая 1904 г. мнению Государственного совета казахам, арендовавшим у войска угодья в пределах полосы, предоставлялось право «до окончательного их устройства» пользоваться той же площадью земель, причем размер арендной платы повышать запрещалось. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Вторник, 05.03.2013, 06:08 | Сообщение # 5 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline Длительный процесс формирования войсковой территории завершился 23 апреля 1906 г., когда Сибирское войско получило от Николая II крепительную грамоту на вечное владение своими землями в их бесспорных границах. Вместе с тем грамота сохраняла в силе ограничения войска в пользовании недрами и мнение Государственного совета от 31 мая 1904 г. Войсковое землеустройство так и не было завершено. К 1916 г. было окончено проектное межевание 95,4 % войсковых земель, составлены проектные планы всех казачьих поселений войска, 646 офицерских участков и 84,4 % войсковых запасных земель. Необмежеванными оставались 229874,5 дес. войсковых запасов. Формально обмежеванные земли составили только 2202369 дес. (44,4 % войсковой территории). Постоянными межевыми знаками были обозначены границы юртовых наделов 109 казачьих поселений (1861704 дес., или 62,53 % этих земель), 462 офицерских участков (335046 дес., или 66,4 % этих земель) и 5619 дес. запасных земель (0,45 % от их общего количества). Общая площадь войсковой территории (с учетом примерного количества необмежеванных запасных земель) составляла 4957085,5 дес. (около 10 % земель всех казачьих войск). В параграфе 2 раскрывается специфика административно-территориальногоделения войска, принципы образования его административных единиц и влияние этих принципов на эффективность войскового управления. Особый статус войсковых земель, порядок отбывания казаками воинской повинности и высокая степень милитаризации управления определили специфику административно-территориального деления Сибирского казачьего войска. Она определялась способом комплектования казачьих строевых частей. Население каждой административно-территориальной единицы (отделение, полк, полковой округ, военный отдел) в случае необходимости должно было выставлять на службу установленное законом количество полков и подразделений. Для уравнительности отбывания воинской повинности войсковая администрация, насколько позволяли возможности, стремилась добиться равномерного распределения казаков по полкам (полковым округам, военным отделам). Площадь и конфигурация территории каждого из них, число поселений, входивших в его административные границы, зависели от численности казачьего населения. Именно этим были вызваны неоднократные перераспределения станиц и поселков по полковым округам в период активного использования сибирских казаков для колонизации Казахской степи (с середины 1840-х до конца 1860-х гг. они были проведены 5 раз). Некоторые административно-территориальные единицы войска были достаточно компактными, что позволяло организовать управление ими на более рациональных основах, другие тянулись узкой полосой на сотни верст, что вызывало значительные трудности в их оперативном управлении. С передачей сибирских казаков во всех отношениях, кроме военного, в ведение гражданских властей способ комплектования казачьих частей не изменился, что обусловило существование с конца 1860-х гг. двойного административного деления войсковой территории: в соответствии с административными границами уездов и военных отделов. Подчинение в 1891 г. казачьего населения войсковой администрации (во всех отношениях, кроме полицейского и судебного, превышающего компетенцию станичных судов) окончательно установило единое административно-территориальное деление Сибирского войска на военные отделы. Разделение войсковой территории на три большие, неравные по площади части (1 отдел – 18,2 %, 2 отдел – 33,4 %, 3 отдел – 48,4 %), административные границы которых определялись соображениями военно-организационного свойства, вызывало определенные трудности при решении вопросов хозяйственного, земского характера. Это вынуждало войсковое начальство в целях более оперативного управления военными отделами неоднократно вводить их вспомогательное административное деление. К 1917 г. территория Сибирского казачьего войска находилась в Акмолинском, Атбасарском, Кокчетавском, Петропавловском, Омском уездах Акмолинской области, в Павлодарском, Каркаралинском, Семипалатинском, Усть-Каменогорском, Зайсанском уездах Семипалатинской области и в Бийском и Змеиногорском уездах Томской губернии. В параграфе 3 даетсяхарактеристика правового статуса и основных способов использования юртовых, офицерских и войсковых запасных земель. Основные категории земель Сибирского казачьего войска были установлены в 1846 г. по донскому образцу. Основой материального благополучия казака должен был стать 30-десятинный земельный пай. Не случайно межевание полковых округов начиналось с отвода станичных юртов. Их значение заметно возросло после введения в войске в 1861 г. очередного порядка службы и самоснаряжения, что требовало от казаков активизации хозяйственной деятельности. Увеличилась их роль и в жизни станичного общества, денежные средства которого формировались преимущественно за счет сдачи в аренду части юртовых угодий. Проектное межевание юртовых земель в Сибирском войске прошло два этапа. С 1851 г. казачьим обществам отводились участки в соответствии с установленной законом нормой. Но войсковые земли находились в нескольких природно-географических зонах (лесостепь, степь, предгорья), что обусловило разнообразие их почв и различное соотношение угодий. Поэтому для уравнительности земельного обеспечения казаков с 1877 г. было начато перемежевание юртовых наделов на основах таксации (т.е. с учетом качества и доходности земель), завершившееся в целом к концу XIX в. Одновременно с увеличением площади юртов (в некоторых районах войска до 20 таксационное межевание ограничивало казачье захватное землепользование. При установлении точных границ юрта часть казаков теряла возможность пользоваться близлежащими запасными землями по своему усмотрению, что вызывало их недовольство войсковым землеустройством. К 1898 г. площадь юртовых земель составила 2935173 дес., или 59,7 % войсковой территории. За 20 лет средний размер казачьего пая в войске уменьшился с 50,6 до 39,3  дес. удобной земли и продолжал уменьшаться (к 1916 г. – 27,4 дес.). Рост численности сибирских казаков при сохранении экстенсивного характера земледелия поставил на повестку дня вопрос о необходимости увеличения юртовых наделов за счет других категорий войсковых земель. Ввиду этого особо важное значение приобрели запасные земли, изначально отводившиеся в качестве резервного фонда «на прибылое население» и для войсковых хозяйственных нужд, а также 10-верстная полоса, предоставленная в пользование войску. Именно за счет них происходило увеличение площади юртовых земель и отвод офицерских участков во время таксационного межевания (за 20 лет их доля сократилась с 49,9 % до 28,4 %). Но в начале XX в. ходатайства казачьих обществ об отводе им дополнительных угодий удовлетворялись лишь в исключительных случаях, так как запасные земли стали главным источником доходов войсковой казны. К тому же эти земли имелись не во всех частях войсковой территории. Деятельность войсковой администрации, стремившейся сохранить и даже увеличить площадь запасных земель, например, за счет отрезков от офицерских участков, вела к столкновению частных казачьих и войсковых интересов, назреванию в войске земельных противоречий. К 1916 г. в запасах числилось 1475382 дес., или 29,8 % всех земель войска. Земли офицерской потомственной собственности представляли собой особую категорию войсковых земель, предназначенных для материального обеспечения казачьих классных чинов вне службы. Начало офицерскому землевладению в Сибирском войске было положено предоставлением его офицерам в 1846 г. права на получение пожизненных земельных участков, но до начала 1860-х гг. оно носило формальный характер. Введение очередного порядка службы в 1861 г. заставило часть офицеров реализовать это право. Но в сибирских условиях пожизненные участки не могли улучшить благосостояние классных чинов, для которых более актуальным было получение денежного обеспечения. К 1877 г. лишь 50 % офицеров войска, их вдов и сирот (198 чел.) пожелали получить землю. Несмотря на это, правительство и войсковая администрация продолжали насаждать офицерское землевладение, стараясь предоставлением дополнительных прав и льгот, в частности, закреплением в 1877 г. земли в потомственную собственность, привлечь к получению участков возможно большее число казачьих офицеров. Основной причиной этого было не столько желание создать основу будущего экономического развития войска в виде офицерских «образцовых» хозяйств, сколько стремление оградить войсковую казну от пенсионных выплат. С завершением проектного межевания офицерских участков (к концу XIX в. в их состав было отведено 587422 дес., или 11,9 % войсковой территории) юридическое оформление офицерского землевладения в войске не закончилось. К 1917 г. 27 % владельцев офицерских участков так и не получили крепительных документов на свои земли. Реализацию офицерами владельческих прав на отведенные им участки можно рассматривать как непрерывно развивавшийся процесс отделения земли как объекта собственности от земли как объекта хозяйствования. Основными способами использования офицерских участков стали сдача их в аренду и продажа. Рядовые казаки болезненно воспринимали их переход в руки разночинцев и оценивали это как расхищение войскового земельного фонда. Стремясь сдерживать распродажу офицерских земель, войсковая администрация, используя недостатки проектного межевания, в два этапа изъяла их часть. Это давало ей некоторую свободу маневра в условиях нарастания аграрных противоречий в войске. К 1917 г. доля офицерских земель в Сибирском войске сократилась до 8 %. Вглаве 3 – «Управление в Сибирском казачьем войске» – анализируютсяорганизационно-правовые основы, структура, специфика функционирования и основные этапы развития войскового военного и гражданского управления. В параграфе1 раскрываются особенности войскового управления в дореформенный период. Докладвоенного министра «О новом образовании Сибирского линейного казачьего войска», утвержденный Александром I 19 августа 1808 г. в качестве первого Положения о войске, крайне схематично определил структуру и функции войскового управления. Поэтому ряд организационных вопросов, не нашедших отражения в тексте закона, решался распоряжениями и инструкциями командования Сибирских пограничных линий.Так, при формировании управления на местах оно самостоятельно ввело два административных звена – отделения и дистанции, позже преобразованные в полки и сотни. В ходе подготовки Сибирского учреждения (1822 г.) управление в Сибирском войске было оставлено без изменений. Войсковая администрация по-прежнему обладала нечетко очерченными правами и не могла эффективно управлять казачьими поселениями, растянувшимися на 2400 верст. Вместе с тем с начала 1820-х гг. в военной и хозяйственной организации войска появились военно-поселенные черты. В этих условиях исключительно важной фигурой в структуре войскового управления стал полковой командир. Его действия регламентировались только инструкциями и предписаниями войскового начальства. При отсутствии должного надзора за ним со стороны войскового атамана и войсковой канцелярии почти неизбежными становились разного рода злоупотребления. Реформа 1846 г. окончательно оформила военно-поселенную организацию Сибирского войска. Его управление так и не было разделено на военное и гражданское. Новое Положение впервые четко определило обязанности всех административных звеньев: войскового, бригадного, полкового и станичного. Создание последнего не означало появления в войске элементов самоуправления. Станичные начальники, как и прочие должностные лица, назначались командованием. В рамках крайне милитаризированного войскового управления власть на местах по-прежнему концентрировалась в руках полковых командиров, которым казачье население подчинялось в военном, полицейском, хозяйственном и, отчасти, судебном отношениях. Важным средством правительственного контроля за всеми сферами жизни сибирских казаков стало назначение на ключевые административные должности армейских офицеров. В параграфе 2 рассматривается процесс подготовки и проведения административныхпреобразований в войске в ходе буржуазных реформ, поиск оптимальной модели войскового управления. В 1861 г. управление в Сибирском войске было реформировано по образцу других казачьих войск. Оно было разделено на военное и гражданское, была изменена его структура и введены новые принципы формирования и функционирования войсковых административных органов. Но реформа устарела еще до своего начала. Ее главные основания были заимствованы из «казачьего» законодательства 1830-х-1840-х гг., которое правительство предполагало пересмотреть в ближайшее время. Активное реформирование казачьих войск, начавшееся во второй половине 1860-х гг., являлось попыткой правительства распространить на них «права и льготы, дарованные Положением 19 февраля 1861 г.», приспособить их к функционированию в новых условиях и подчинить казачье население гражданской администрации. Реформирование Сибирского войска в эти годы шло одновременно по двум направлениям: в соответствии с общим «казачьим» законодательством, разработанным временным комитетом при Главном управлении казачьих войск, а также в ходе реорганизации управления в Степных областях. Предложенная в 1868 г. модель войскового управления была крайне неудачной. С упразднением полковых округов казачье население в гражданском отношении было передано в ведение областных и уездных властей. Для руководства казаками в военном отношении были созданы управления военных отделов во главе с их атаманами. Структура войскового управления, как и само войско, была разделена на две части (Акмолинскую и Семипалатинскую). Все это привело к неоправданному увеличению численности войсковой администрации, расходов на ее содержание и требовало значительных усилий войскового наказного атамана, которым стал генерал-губернатор Западной Сибири, по координации совместной деятельности новых органов управления. Корректировка реформ привела к воссозданию в Сибирском войске в начале 1870-х гг. единой структуры управления и окончательному оформлению его ключевых звеньев – одного войскового хозяйственного правления и трех управлений военных отделов, которые затем лишь совершенствовались. В соответствии с Положением об общественном управлении в казачьих войсках (1870 г.) станичное самоуправление было организовано по образцу крестьянского с учетом «казачьей» специфики. Станичным обществам была предоставлена большая самостоятельность при формировании своих выборных органов, они получили право свободно распоряжаться своими денежными средствами и пр. Надзор за казачьим самоуправлением осуществлялся областным и уездным начальством, войсковым органам власти – управлениям военных отделов – станичные общества подчинялись только в военном отношении. Параграф 3 посвящен реорганизации войскового управления в концеXIX – начале XX вв. Подчинение казаков в ходе буржуазных реформ во всех отношениях, кроме военного, гражданским властям оказалось неэффективным. Войсковая администрация утратила действенные рычаги воздействия на хозяйственную и общественную жизнь казачьих общин, которые должны были стать гарантами исправного выхода казаков на службу. Причину негативных явлений, проявившихся в казачьей жизни в последние десятилетия XIX в. и являвшихся объективными последствиями капиталистической модернизации, правительство видело не в сохранявшихся в казачьих войсках феодальных пережитках, а в отсутствии должного контроля и опеки за казачьими общинами со стороны государственных и войсковых органов власти. Решать эту проблему предполагалось путем усиления надзора войскового начальства за всеми сторонами станичной жизни и централизации войскового управления, что было закреплено в 1891 г. Положением об общественном управлении станиц казачьих войск. Казачье население во всех отношениях, кроме полицейского и судебного по наиболее важным делам, было выведено из подчинения уездного начальства и передано в исключительное ведение войсковой администрации. Новый закон существенно ограничил возможности станичного самоуправления. Сход домохозяев был заменен меньшим по численности, более управляемым сбором выборных представителей, объем прав которого значительно сокращался. Ярче всего это проявилось в необходимости обязательного утверждения всех общественных приговоров войсковым начальством и в запрете самостоятельно определять порядок расходования общественных средств. Закрепив в качестве своеобразного регулятора жизни станичного общества принцип круговой поруки, Положение давало войсковому начальству возможность использовать станичный сбор как инструмент для решения задач военного и фискального характера. Значение Положения 1891 г. выходило далеко за рамки реорганизации станичного управления. Было реформировано все гражданское управление войском: войсковому хозяйственному правлению предоставлен ряд полномочий административного и судебного характера, на атаманов военных отделов возложены хозяйственные обязанности, а также контроль за станичной администрацией. Новый закон усилил опеку войскового начальства над казачьим населением, ограничивая самостоятельность станичного управления и укрепляя сословную замкнутость. Расширение прав и обязанностей войсковой администрации в ходе начавшейся с конца 1890-х гг. деконцентрации управления казачьими войсками, развитие войскового хозяйства, увеличение численности войскового населения в конце XIX – начале XX вв. стали причинами появления в структуре гражданского управления Сибирского войска новых подразделений. Правительство шло на это неохотно, так как подобные шаги требовали дополнительных расходов из войсковой казны. Поэтому войсковое начальство для рационализации управления в ряде случаев было вынуждено принимать меры, не имевшие достаточных юридических оснований. В главе4 – «Экономические основы жизни Сибирского казачьего войска» – раскрытпроцесс формирования многоуровневого войскового хозяйства, являвшегося материальной базой для исправного отбывания казаками воинской повинности. Впараграфе 1 рассмотрены принципы организации, структура и процесс развитиявойскового хозяйства, показана роль запасных земель в формировании войсковых денежных средств. Вопрос о войсковом хозяйстве не нашел отражения в Положении 1808 г. Закон указывал лишь один источник войсковых доходов – Бухтарминскую рыбалку, с конца XVIII в. находившуюся в пользовании иртышских казаков. Командование Сибирских пограничных линий было вынуждено изыскивать различные способы пополнения войсковых денежных сумм. С 1820 г. для улучшения финансового состояния войска командир Отдельного Сибирского корпуса генерал П.М. Капцевич стал использовать практику поселенных кавалерийских полков: в войске была заведена экономическая пашня и создан ряд хозяйственных заведений, основанных на обязательном труде казаков. Но доходов от этих источников было недостаточно для покрытия растущих расходов войска. Переход к снаряжению казаков за войсковой счет, осуществленный в 1846 г. по инициативе генерал-губернатора Западной Сибири П.Д. Горчакова, обусловил зависимость войска от государственных дотаций и требовал дальнейшего развития громоздкого и неэффективного хозяйства. Положение 1846 г. впервые четко определило источники формирования войсковых капиталов и установило жесткий контроль за их использованием. Однако первые же годы после принятия Положения показали ошибочность расчетов П.Д. Горчакова. Хозяйственные заведения не стали основным источником пополнения войсковой казны. Более того, их существование наносило прямой ущерб государству. Расходы государственной казны на содержание казаков, работавших на этих предприятиях, превышали приносимую ими прибыль. К концу 1850-х гг. размеры войсковых доходов достигли возможных пределов (государственные пособия – 200 тыс. руб., хозяйственные заведения – 140 тыс. руб., местные источники – 32 тыс. руб.) и могли увеличиваться только за счет внешних финансовых вливаний. Ежегодный дефицит войскового бюджета (более 30 тыс. руб.) компенсировался манипуляциями с «фуражными» средствами, что сказывалось на боеспособности строевых частей. Утрата Сибирскими пограничными линиями военного значения и кризисное состояние государственной казны заставили правительство заявить о необходимости введения в Сибирском войске иррегулярного порядка службы, что позволило бы сократить неоправданно высокие расходы на содержание казачьих частей (к 1859 г. они достигли 575915 руб.: из государственной казны – 479915 руб., из войсковых средств – 96000 руб.). Сложный период реформирования войскового хозяйства, начавшийся в 1861 г., растянулся более чем на десятилетие. Стабильный рост общего войскового капитала, наблюдавшийся в 1870-е гг. (с 745942 руб. в 1870 г. до 1144959 руб. в 1879 г.), был достигнут не столько за счет увеличения доходности войскового хозяйства, сколько благодаря режиму жесткой экономии средств и удачной покупке государственных ценных бумаг. По-прежнему большой (от 58 до 68 оставалась доля правительственных субсидий в структуре войсковых доходов. Доля расходов военного характера колебалась от 23 % до 38 %. В 1879 г. вместе с расходами на содержание войскового управления они составили более 45 %. К началу 1880-х гг. потенциальные возможности Сибирского войска для дальнейшего развития хозяйства и увеличения общего войскового капитала в существующих на тот момент условиях были исчерпаны. Потеря ряда значимых доходных статей сопровождалась появлением новых расходов. Неразвитость местного рынка, сибирское многоземелье, незавершенность межевания не давали войску возможности увеличивать доходы от использования своего главного богатства – запасных земель. К 1890 г. общий войсковой капитал уменьшился до 1084270 руб. Неурожаи 1890-1892 гг. стали серьезным испытанием для войскового хозяйства. В результате «продовольственных» операций войско потеряло 356 тыс. руб. Частично компенсировать финансовые потери помогла экономическая конъюнктура, связанная со строительством Сибирской железной дороги и растущим переселенческим движением. В 1899 г. на долю поступлений от земель и лесов приходилась уже почти 1/4 войсковых доходов. Доля правительственных субсидий в доходах войска сократилась до 35,4 %. Первое десятилетие ХХ в. стало самым сложным периодом в развитии войскового хозяйства со времени реформы 1861 г. В 1906 г. войско находилось на грани банкротства. Его казна была истощена неурожаями 1900-1902 гг. (в ссуду казакам было выдано 700 тыс. руб.) и мобилизациями льготных полков в 1900 г. и 1904 г. Однако установление бесспорных границ войсковых земель, закрепление их в вечное владение за войском позволило его администрации начать организацию войскового хозяйства на более рациональных основаниях. Имея самый важный для аграрного края ресурс – запасные земли, она вскоре сумела заметно улучшить состояние войсковой казны. С 1909 г. сдача в аренду запасных земель стала главной доходной статьей войска. К 1916 г. она приносила более 46 % войсковых доходов (556542 руб.). Доля правительственных субсидий в структуре войсковых доходов к 1914 г. сократилась до 19 % (около 200 тыс. руб.). Однако войско по-прежнему не могло обойтись без них. С началом Первой мировой войны финансовая помощь войску была увеличена. В 1916 г. она составила 439553 руб., или 38 % войсковых доходов. Состояние общего войскового капитала постепенно укреплялось. С 1906 г. по 1915 г. он вырос в 2,7 раза – до 1425516 руб. Улучшение финансового положения войска сопровождалось изменением структуры его расходов. С 1899 г. по 1913 г. доля расходов на содержание администрации и военные нужды сократилась с 41,5 % до 32,5 %, в то время как доля расходов на войсковое хозяйство, медицинскую и учебную части выросла с 22 % до 34 %. К 1916 г. во всех капиталах Сибирского войска числилось 2086226 руб., еще в 310088 руб. оценивались принадлежащие ему здания. В параграфе 2 характеризуются источники формирования и порядок использования станичных капиталов,их роль в обеспечении исправного выхода казака на службу. В Сибирском казачьем войске станичные общества получили возможность иметь собственные денежные средства лишь в 1861 г. Но сибирское многоземелье и запрет на постоянное проживание разночинцев на войсковой территории препятствовали получению значимых доходов от сдачи в аренду юртовых угодий. Это обусловило установление контроля войсковой администрации за расходованием общественных средств. В 1863 г. их общая сумма составляла чуть более 19 тыс. руб. Доходы 70 % станичных обществ не превышали 300 руб. Нередко общества не имели возможности содержать свои органы управления.   Состояние станичных капиталов несколько улучшилось после разрешения разночинцам приобретать и строить дома на войсковой территории (1868 г.). За пользование усадебной землей они ежегодно вносили в пользу общества посаженную плату. В 1870 г. в станичных капиталах числилось более 35 тыс. руб. Самые незначительные средства, не превышавшие 100 руб., имели станичные общества Бухтарминской и Бийской линий. Закон «Об общественном управлении в казачьих войсках» (1870 г.) предоставил станичному обществу право полного распоряжения своим капиталом и имуществом, но, вместе с тем, возложил на него ответственность за исправный выход казака на службу. В 1870-е гг. доходы у большинства станиц заметно выросли. Доля тех, ежегодные доходы которых превышали 500 руб., увеличилась с 55 до 86 %. В общей сумме денежных поступлений поземельные доходы составляли от 46 до 90 %. Однако темпы роста станичных капиталов оставались низкими. К 1892 г. их общая сумма достигла 70 тыс. руб., причем увеличение произошло только за счет части станиц. У большинства станиц рост расходов на общественные нужды и снаряжение «недостаточных» казаков для выхода на службу опережал увеличение доходной части их годового бюджета. В немалой степени на состояние станичных капиталов влияло отсутствие должного контроля со стороны станичного схода, что приводило к многочисленным злоупотреблениям. Подобные случаи склоняли войсковое начальство к необходимости введения жесткого контроля над станичным хозяйством. Он был установлен Положением 1891 г. Все решения станичных сборов, касавшиеся общественного хозяйства, требовали обязательного утверждения войсковой администрацией. Для более эффективного управления денежные средства и имущество станиц, состоявших из нескольких поселений, были разделены на станичные и поселковые. Появление новых источников доходов, усиление спроса на юртовые земли со стороны арендаторов, меры войсковой администрации, обеспечивающие более рациональное использование станичных оброчных статей, способствовали серьезному изменению ситуации: за 1890-е гг. доходы обществ выросли в 6 раз, расходы – в 5,1 раза, а размер их капиталов достиг 215 тыс. руб. Закон 1891 г. усилил ответственность общества за исправный выход казака в полк. Принцип круговой поруки гарантировал обеспечение его всем необходимым для службы за счет поселкового или станичного капитала. С начала 1890-х гг. из общественных средств стали выделяться целевые капиталы для выдачи ссуд и пособий нуждающимся казакам при снаряжении на службу. В начале ХХ в. они составляли 16 % станичных денежных средств. С их появлением в Сибирском войске была окончательно оформлена многоуровневая хозяйственная структура, обеспечивавшая материальную готовность казака к службе (казачье хозяйство – поселковый капитал – станичный капитал – общий войсковой капитал). В первые годы ХХ в. темпы роста общественных капиталов заметно снизились, что было связано с ограничением права обществ на использование ряда доходных статей и увеличением расходов, вызванных неурожаями 1900-1902 гг., мобилизациями 1900 г. и 1904 г. и оказанием помощи семьям призванных на службу во время русско-японской войны. В дальнейшем ситуация несколько изменилась благодаря быстрому росту арендных цен на землю и усилиям войсковой администрации по рационализации станичного хозяйства. К 1915 г. средства станичных обществ выросли до 427 тыс. руб. Несмотря на это, состояние станичного хозяйства оставалось достаточно сложным. Быстро увеличивался разрыв между обществами по размеру их капиталов. В 1912 г. почти 48 % общественных денежных средств принадлежало только четырем станицам. Другой острой проблемой стало увеличение в структуре капиталов всех станиц доли долгов и недоимок (к 1914 г. – 56 %, или 256 тыс. руб.), что объяснялось широкой выдачей ссуд во время неурожаев и мобилизаций и неэффективной организацией общественного хозяйства. В параграфе 3 выявленыосновные тенденции в развитии казачьего хозяйства, прослежено влияние порядка отбывания воинской повинности на его состояние. Способность казачьего войска выставить определенное законом число готовых к службе казаков напрямую зависела от состояния казачьего хозяйства. Поэтому одной из главных задач войсковой администрации являлось создание условий для его поддержания и развития. В этом отношении Положение 1808 г. носило противоречивый характер: оно обязало казаков снаряжаться за свой счет, но в то же время установлением бессменного характера службы ограничило их возможности заниматься личным хозяйством. В результате многие казаки были вынуждены снаряжаться на службу за счет экономии денежного и фуражного довольствия. Преимущества и льготы, которыми большинство казаков не могли воспользоваться, не стали основой их благополучия. Создание войскового хозяйства, которое по расчетам командования Отдельного Сибирского корпуса должно было материально поддержать казаков, имело обратный эффект и негативно сказалось на состоянии казачьих хозяйств. Положение 1846 г. создавало условия, в первую очередь, для дальнейшего развития войскового хозяйства. Частное хозяйство осталось на периферии внимания законодателя: при регулярном характере службы, изолированности войсковой территории, ограничении свободы передвижения казакам предоставлялись весьма скромные возможности для укрепления своего благосостояния. В дореформенный период основу казачьего хозяйства составляло скотоводство, меновая торговля и промыслы. Земледелие существовало только в некоторых полках. Его роль заметно увеличилась после массового зачисления в войско крестьян, а также благодаря административным мерам со стороны генерал-губернатора Западной Сибири Г.Х. Гасфорда. Переход в 1861 г. к общему для казачьих войск порядку службы показал слабость казачьего хозяйства. После нескольких десятилетий принудительного военно-поселенного труда сибирские казаки оказались не готовы к активной хозяйственной деятельности. В новых условиях большинство из них сделали ставку на скотоводство и промыслы, требовавшие минимальных затрат, и широко использовали в хозяйстве наемный труд казахов. Посевы зерновых сократились и лишь в первой половине 1870-х гг. приблизились к показателям середины 1850-х гг. После жестоких эпизоотий середины 1860-х гг. резко уменьшилось поголовье скота. Вследствие этого часть казаков не могли обеспечить себя всем необходимым для службы, что сказалось на боеспособности строевых частей. Введение в 1871 г. нового порядка отбывания воинской повинности привело лишь к росту долгов служилых казаков в станичные и войсковые капиталы. Вторая половина 1880-х – 1890-е гг. стали переломными в процессе эволюции полунатурального, преимущественно скотоводческо-промыслового казачьего хозяйства к хозяйству земледельческо-скотоводческому и мелкотоварному. Некоторые станичные общества стали переходить от захватного пользования юртовыми землями к уравнительному. Дополнительный импульс развитию казачьего хозяйства придало проведение Сибирской железной дороги. С 1894 г. по 1914 г. поголовье лошадей в хозяйствах казаков увеличилось в 1,6 раза, крупного рогатого скота – в 2,2 раза, мелкого рогатого скота – в 2,3 раза. Позитивные изменения в состоянии казачьих хозяйств в значительной степени были достигнуты благодаря введению нового порядка отбывания воинской повинности (1880 г.). Однако, предоставив казакам возможность более активно заниматься развитием личного хозяйства, закон не отменил всех факторов, сдерживавших их хозяйственную деятельность. По эффективности казачье хозяйство неизбежно уступало крестьянскому. Мобилизация 1900 г. выявила ограниченные экономические возможности казачьего хозяйства, рельефно обозначила противоречие между потребностями его развития и необходимостью отбывать воинскую повинность. В начале ХХ в. правительство сделало ряд шагов, направленных на уменьшение тяжести казачьей воинской повинности. Войсковая администрация, отказавшись от «казачьего варианта» столыпинской аграрной реформы, с помощью отдельных мер также пыталась сдерживать нараставший кризис экстенсивного казачьего хозяйства (оказание агрономической помощи, создание сети кооперативов и пр.). К 1917 г., несмотря на тяжесть испытаний (три всеобщих мобилизации и две войны), его экономический потенциал все-таки не был исчерпан. Об этом свидетельствует тот факт, что даже за время революции и гражданской войны посевная площадь казачьих хозяйств не изменилась. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Вторник, 05.03.2013, 06:08 | Сообщение # 6 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline Глава 5 – «Организация военной службы и боевой подготовки в Сибирскомказачьем войске» – состоит из трех параграфов. В параграфе 1 освещаются особенности отбывания сибирскими линейнымиказаками воинской повинности в дореформенный период. Особенности службы и боевой подготовки сибирских линейных казаков в дореформенный период выделяли Сибирское войско среди прочих казачьих войск. Считаясь иррегулярными частями, но, находясь на постоянной службе, сибирские казачьи полки по распоряжению командования Сибирских пограничных линий обучались на основе уставов и правил, существовавших для регулярной кавалерии. После реформы 1846 г. «регулярство» в организации службы и военной подготовки казаков достигло апогея. «Правильное кавалерийское обучение» сотен и полков не соответствовало задачам, которые возлагались на казаков, не учитывало местных условий и тактики противника. Преобладала плац-парадная сторона строевой службы. Обеспечение казака всем необходимым за счет войска задумывалось как мера, которая максимально «освободит» его для военной службы. Но в итоге она ограничила боевой потенциал войска. Несмотря на рост мужского населения, оно не могло снарядить и поставить в строй казаков больше, чем было установлено законом. Командование стало отправлять в бессрочные отпуска опытных казаков и зачислять на их места поступавших на службу малолетков, нуждавшихся в длительном обучении. С 1850 г. по 1859 г. ранее выслуги 20 лет было уволено 4557 нижних чинов. На уровень боевой подготовки частей прямо или косвенно оказывали влияние и другие факторы (служба в степных отрядах, не позволявшая многим казакам участвовать в учениях, массовые зачисления в войско крестьян, не имевших представления о военном деле, искусственное разделение офицеров войска на «казачьих» и «армейских», что приводило к их взаимной неприязни, и пр.). Вместе с тем расходы на «регулярную» подготовку и содержание казака были неоправданно велики. Устроенное на военно-поселенных началах Сибирское войско не оправдывало своего главного назначения – готовить и выставлять на службу дешевую кавалерию. В этих условиях был необходим переход к порядку службы, существовавшему в других казачьих войсках. Параграф2 посвящен реорганизации военной службы и военной подготовки в Сибирскомвойске в 1860-е – 1870-е гг. Переход в 1861 г. к общеказачьему порядку отбывания воинской повинности требовал от войсковой администрации решения серьезных задач: организации первоначального военного обучения молодежи, поддержания служебно-боевой подготовки льготных казаков, установления контроля за исправным выходом казаков на службу. Несмотря на принятые ею меры, резкое изменение порядка военной службы негативно сказалось на боеготовности сибирских казаков. Короткие летние учебные сборы не могли заменить прежней рекрутской кавалерийской школы. Не получившая необходимой подготовки молодежь не могла заменить в строю старослужащих казаков, большинство из которых после сокращения срока полевой службы вышли в отставку. Многие казаки не имели средств для исправного снаряжения на службу. Развитию их боевых качеств мешало и то, что с 1861 г. войско не имело ни одного штатного полка. Служба казака проходила на пикетах или в небольших отрядах, разбросанных по Казахской степи. Не имея возможности собрать казаков в одном месте, отрядные начальники не могли организовать их систематической боевой подготовки. Предложения войсковой администрации о кардинальном реформировании военной службы сибирских казаков, созвучные будущему донскому закону (1875 г.), не нашли поддержки в военном министерстве. Активное реформирование казачьих войск на основе «гражданских начал», начавшееся со второй половины 1860-х гг., было невозможно без изменения основ казачьей военной службы. Крайне неудачное Положение о воинской повинности Сибирского казачьего войска было принято в 1871 г. Нарушая принципы всеобщности и уравнительности казачьей службы, оно переложило тяжесть воинской повинности только на часть казаков (при этом численность казаков служилого разряда выросла на 19 %, что было связано с увеличением строевого состава войска с 8 до 9 конных полков и усилением штата полка). Другая часть казаков, лично свободных от воинской повинности, за право пользования казачьим наделом была обязана вносить в войсковой капитал ежегодные платежи. Судьбу поступавших на службу малолетков – зачисление в служилые или неслужилые казаки – определял жребий. Наконец, новый закон сохранял, практически, все недостатки прежнего порядка отбывания военной повинности. Вскоре проявились негативные последствия нововведения: увеличился объем службы, выполняемой служилыми казаками, находящиеся на полевой службе чаще отрывались от хозяйства и возвращались домой на более короткие сроки, был ограничен боевой потенциал Сибирского войска. К 1880 г. из казаков, которые по возрасту могли находиться в служилом составе, 23 % состояли в неслужилом разряде и в военном отношении не отличались от крестьян. Вместе с тем назревала необходимость серьезного совершенствования военной подготовки казачьих частей. Военное министерство, учитывая опыт военных кампаний в Европе и Северной Америке, приняло ряд мер, направленных на повышение боеспособности и развитие лучших качеств «природной» кавалерии. В параграфе 3 дается анализ организации военной службы и боевойподготовки сибирских казаков в конце XIX – начале ХХ вв. Закон 1880 г. внес кардинальные изменения в организацию службы сибирских казаков. Воинская повинность вновь стала всеобщей. Следствием привлечения к военной службе лиц из числа состоятельных или получивших образование стало повышение статуса служилого казака. Периодические 2-летние выходы на службу были заменены 4-летней действительной службой в полку, после которой казак, находясь на льготе, мог заниматься личным хозяйством. Качественно изменился строевой состав находившихся на полевой службе полков: они стали более молодыми, однородными по возрасту и лучше подготовленными благодаря организации в станицах систематического начального военного обучения казаков в приготовительном разряде. Во время службы в первоочередном полку казак получал необходимый уровень служебно-боевой подготовки, который затем поддерживался с помощью летних трехнедельных сборов. С изменением порядка военной службы более высокие требования стали предъявляться и к состоянию казачьего снаряжения и строевых лошадей. Подготовка молодых казаков к исправному выходу в строевые части и контроль за состоянием строевого имущества льготных казаков стали приоритетными направлениями в деятельности низовой администрации. В 1880-1890-е гг. произошло перевооружение казачьих войск новым холодным и огнестрельным оружием. В конце XIX – начале ХХ вв. мероприятия военного министерства по повышению мобилизационной готовности Сибирского войска приводили к неоднократному увеличению численности казаков, выставляемых им в случае необходимости. Следствием этого стали хронический недостаток казаков строевого разряда и привлечение в состав полков третьей очереди части запасных казаков, а также увеличение расходов войсковой казны на военные нужды. Три мобилизации (1900, 1904 и 1914 гг.) потребовали от Сибирского войска предельного напряжения всех сил и средств, но показали достаточную эффективность его военной организации, созданной на основе Положения 1880 г. В ходе Первой мировой войны Сибирское войско выставило 66,5 сотен и 3,5 артиллерийские батареи. Заключение содержит основные выводы исследования. Сибирское казачье войско представляло собой пространственно организованную форму жизнедеятельности общности сибирских казаков. Такие черты, как относительная обособленность, целостность, структурированность, подчиненность единой цели, связи с внешней средой, наличие имевшей особый статус территории позволяют автору рассматривать войско как сложную социально-территориальную систему. Главная задача созданного имперской властью Сибирского казачьего войска заключалась в воспроизводстве готовых к несению военной службы казаков и обусловила взаимосвязь и взаимозависимость его подсистем. На основании избранных методологических установок автор выделяет три основных этапа развития Сибирского войска как социально-территориальной системы: I. Возникновение войска (1808 – середина 1840-х гг.). Длительность этапа обусловлена различными темпами начального формирования его подсистем, недостатками правовой базы, нечетко определившей структуру войскового управления, войскового хозяйства, статус войсковой территории. Местная власть была вынуждена формировать их по собственному усмотрению, исходя из местных условий. Связи между этими подсистемами были еще неустойчивыми. II. Становление войска (середина 1840-х – середина 1860-х гг.). В ходе данного этапа упрочилась и стабилизировалась структура войска, взаимозависимость его подсистем стала наиболее полной. В результате реформы 1846 г. войско приобрело черты замкнутой изолированной социально-территориальной системы. Устроенное на военно-поселенных началах, оно не оправдывало своего главного назначения – готовить и выставлять на службу дешевую кавалерию, и в 1861 г. было реорганизовано по общему для всех казачьих войск образцу. В результате реформы завершилось формирование его организации. Сибирское войско стало развитой подсистемой социально-территориальной системы более высокого уровня – Российской империи. III. Преобразование войска (середина 1860-х – 1917 гг.). Изменение внешней среды, в которой происходило становление войска, приводило к его дальнейшему развитию, в ходе которого осуществлялась корректировка функций и организационная перестройка его подсистем. Развиваясь как функционально специализированная социально-территориальная система, Сибирское казачье войско могло существовать только в той среде, в которой сформировалось, т. е. в рамках Российской империи. Поэтому неизбежным следствием начавшегося в феврале 1917 г. распада империи стала дезорганизация Сибирского войска, затронувшая все его определяющие структуры и связи. Потеря системных качеств должна была привести войско (но не казачество!) либо к упразднению, либо к кардинальному реформированию и организации на приемлемых для новой России началах. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Murzilka Дата: Вторник, 05.03.2013, 06:09 | Сообщение # 7 Генералиссимус Группа: Администраторы Сообщений: 1617 Репутация: 333 Статус: Offline На защиту выносятся следующие положения: 1. В структуре Сибирского казачьего войска, диалектически связанной с главной функцией системы, автор выделяет следующие подсистемы: а) социальную общность (казачье население войска); б) войсковую территорию; в) войсковое управление; г) войсковое хозяйство; д) институт служебно-боевой подготовки. 2. Процесс формирования казачьего населения войска происходил преимущественно за счет его естественного прироста. Массовые зачисления в состав войскового сословия государственных крестьян, проводимые правительством, имели целью не столько усиление боевого потенциала войска, сколько военно-хозяйственную колонизацию Казахской степи. К началу 1917 г. сибирское казачество представляло собой достаточно сложную по этническому (русские, украинцы, белорусы, мордва, татары и др.) и конфессиональному (православные, старообрядцы, сектанты, мусульмане) составу, относительно замкнутую социальную общность. 3. Процесс формирования войсковой территории, являвшейся средой и фактором жизнедеятельности сибирских казаков, завершился лишь в начале ХХ в. При этом пространственное расположение ее частей чаще всего определялось не хозяйственной целесообразностью, а стратегическими соображениями правительства. Основные категории войсковых земель (юртовые, офицерские и запасные) являлись материальной основой для развития многоуровневого войскового хозяйства. Административно-территориальное деление войска зависело от способа комплектования казачьих строевых частей, что было причиной недостаточной эффективности функционирования войсковой администрации. 4. В дореформенный период войсковое управление носило крайне милитаризованный характер. Подчинение казаков в ходе буржуазных реформ во всех отношениях, кроме военного, гражданским властям лишило войсковую администрацию действенных рычагов воздействия на жизнь казачьих общин. Причину негативных явлений, проявившихся в казачьей жизни в последние десятилетия XIX в., правительство видело не в сохранявшихся в казачьих войсках феодальных пережитках, а в отсутствии должного контроля за казаками со стороны государственных и войсковых органов власти. Заинтересованное в сохранении казачьей общины, правительство в ходе контрреформ усилило опеку войсковой администрации над казачьим населением, укрепив сословную замкнутость. 5. К концу XIX в. в Сибирском казачьем войске окончательно сложилась многоуровневая структура хозяйства (казачье – поселковое – станичное – войсковое), гарантировавшая исправный выход на службу каждого казака. Однако мероприятия военного министерства, направленные на повышение мобилизационной готовности Сибирского войска, негативно сказывались на состоянии его хозяйства. В конце XIX – начале ХХ вв. войско выполняло свою главную функцию – воспроизводство готовых к службе иррегулярных кавалеристов – на пределе возможностей. Правительственные меры начала ХХ в. лишь частично стабилизировали ситуацию, но не смогли остановить нарастания кризисных явлений в войске. 6. Бессменный характер службы сибирских линейных казаков в дореформенный период обусловил те черты «регулярности», которыми Сибирское войско отличалось от других казачьих войск. Переход в 1846 г. к снаряжению казаков за войсковой счет привел к созданию войскового хозяйства военно-поселенного типа. Введение в 1861 г. очередного порядка службы со самоснаряжением казаков сопровождалось созданием гражданских органов управления, усилением значения казачьего хозяйства, изменением организации военной подготовки.   Основныеположения и выводы диссертации отражены в опубликованныхработах:   Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК дляпубликации основных научных результатов диссертации на соискание ученой степени доктора наук   1. Андреев, С. М. Служебно-боевая подготовка казаков в Сибирском казачьем войске (конец XIX – начало ХХ вв.) / С. М. Андреев // Психопедагогика в правоохранительных органах. – 2006. – № 1 (25). – С. 21-23. 2. Андреев, С. М. Конфессиональный состав населения Сибирского казачьего войска в конце XIX – начале ХХ вв. / С. М. Андреев // Омский научный вестник. – 2006. – № 2 (35). – С. 10-14.   Монографии, статьи, тезисы выступлений   3. Андреев, С. М. Военное и гражданское управление в Сибирском казачьем войске (1808-1919 гг.) : монография / С. М. Андреев. – Омск : ОмА МВД России, 2005. – 242 с. 4. Андреев, С. М. Сибирское казачье войско: возникновение, становление, развитие (1808-1917 гг.) : монография / С. М. Андреев. – Омск : ОмА МВД России, 2006. – 259 с. 5. Андреев, С. М. Суды почетных и станичных судей в Сибирском казачьем войске (1891-1918 годы) / С. М. Андреев // Обл. науч.-практ. конф., посв. 275-летию г. Омска. Секция : история Омска и Омской области / Отв. ред. П. П. Вибе. – Омск : [б. и.], 1991. – С. 56-61. 6. Андреев, С. М. Начальные школы в Сибирском казачьем войске в конце XVIII-XIX вв. (по материалам дореволюционных исследователей) / С. М. Андреев // Обл. науч.-практ. конф., посв. 275-летию г. Омска. Секция : история культуры / Отв. ред. П. П. Вибе. – Омск : [б. и.], 1992. – С. 6-10.) революционныхСибирском казачьем войске(конец 7. Андреев, С. М. Агрономическая помощь населению в Сибирском казачьем войске в начале ХX века / С. М. Андреев // Проблемы истории сибирской деревни (1900-1994 гг.) : тез. докл. науч. конф. преподавателей вузов г. Омска / Отв. ред. О. Г. Дука. – Омск : ОмГАУ, 1994. – С. 7-10. 8. Андреев, С. М. Казаки-мусульмане в Сибирском казачьем войске (вторая половина XIX – начало ХХ веков) / С. М. Андреев // Ислам, общество и культура : мат-лы междунар. науч. конф. / Отв. ред. Н. А. Томилов. – Омск: [б. и.], 1994. – С. 5-8. 9. Андреев, С. М. Мордва в этническом составе сибирского казачества (по материалам Г. Е. Катанаева 1890-1891 гг. / С. М. Андреев // Архивный вестник. Ежегодник архивного управления администрации Омской области. – Омск : [б. и.], 1994. – № 5. – С. 26-29. 10. Андреев, С. М. О соотношении понятий «офицерские земли» и «офицерские земли потомственной собственности» при изучении аграрных проблем истории Сибирского казачьего войска / С. М. Андреев // Таре – 400 лет. Проблемы социально-экономического освоения Сибири : мат-лы науч.-практ. конф. / Под ред. П. П. Вибе. – Омск : Изд-во ОмГТУ, 1994. – С.46-52. 11. Андреев, С. М. «...И рыбу ловили, и мед гнали». Добывающие промыслы сибирских казаков / С. М. Андреев // Земля сибирская, дальневосточная. – 1995. – № 9-10. – С. 17-19. 12. Андреев, С. М. Наделы офицеров: миф или реальность? / С. М. Андреев // Земля сибирская, дальневосточная. – 1995. – № 9-10. – С. 23-27. 13. Андреев, С. М. Военная подготовка молодых казаков в Сибирском казачьем войске (конец XIX – начало ХХ века) / С. М. Андреев // Казачество: история и современность : мат-лы науч.-практ. конф. / Отв. ред. Н. Н. Бревнова. – Омск : [б. и.], 1996. – С. 34-37. 14. Андреев, С. М. Землеустройство в Сибирском казачьем войске (1851 – 1917 гг.) / С. М. Андреев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития : мат-лы сибир. науч. конф. / Отв. ред. Н. А. Томилов. – Омск : ОмГАУ, 1996. – С. 118-122. 15. Андреев, С. М. Медицинская часть в Сибирском казачьем войске (60-е гг. XIX – начало ХХ в.) / С. М. Андреев // Казачество: история и современность : мат-лы науч.-практ. конф. / Отв. ред. Н. Н. Бревнова. – Омск : [б. и.], 1996. – С. 38-41. 16. Андреев, С. М. Перемежевание участков офицерской потомственной собственности в Сибирском казачьем войске (1912 – 1916 гг.) / С. М. Андреев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития : мат-лы сибир. науч. конф. / Отв. ред. Н. А. Томилов. – Омск : ОмГАУ, 1996. – С. 122-125. 17. Андреев, С. М. Материальное положение офицеров в Сибирском казачьем войске (начало XIX - начало ХХ вв.) / С. М. Андреев // Катанаевские чтения-98 : мат-лы докл. II всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. Н. А. Томилова. – Омск : Изд-во ОмГПУ, 1998. – С. 210-214. 18. Андреев, С. М. Религия в жизни сибирского казачества / С. М. Андреев // Иртышский вертоград: сборник : эссе, документы, справочная информация / Под. ред. А. И. Ашплатова. – М. : Московский писатель, 1998. – С. 190-193. 19. Андреев, С. М. Учительство начальных школ Сибирского казачьего войска (конец XIX – начало ХХ вв.) / С. М. Андреев // Русский вопрос: история и современность : мат-лы III всерос. науч. конф. / Отв. ред. Д. А. Алисов. – Омск : Изд-во ОмГПУ, 1998. – С. 128-133. 20. Андреев, С. М. Численность и социальный состав владельцев офицерских земель в Сибирском казачьем войске (середина XIX - начало ХХ вв.) / С. М. Андреев // Катанаевские чтения-98 : мат-лы докл. II всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. Н. А. Томилова. – Омск : [б. и.], 1998. – С. 215-218. 21. Андреев, С. М. К истории основания станиц Кокчетавского уезда Акмолинской области / С. М. Андреев // Степной край: зона взаимодействия русского и казахского народов (XVIII – ХХ вв.) : II междунар. науч. конф. : тез. докл. и сообщ. / Под ред. А. П. Толочко. – Омск; Кокшетау : ОмГУ, 2001. – С. 49-51. 22. Андреев, С. М. «10-верстная полоса» как особая категория земель Сибирского казачьего войска / С. М. Андреев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития : сб. науч. тр. / Гл. ред. Н. К. Чернявская. – Омск : Изд-во ОмГАУ, 2002. – Ч. 1. – С. 46-49. 23. Андреев, С. М. Коневодство в Сибирском казачьем войске // Сибирское казачество: прошлое, настоящее, будущее : мат-лы межрегион. науч.-практ. конф. / Под ред. М. А. Жигуновой. – Омск : Изд-во Наука-Омск, 2003. – С. 230-233. 24. Андреев, С. М. «Парии» русского офицерства: офицеры Сибирского линейного казачьего войска в дореформенную эпоху / С. М. Андреев // Катанаевские чтения : сб. науч. тр., посв. Г. Е. Катанаеву / Отв. ред. Д. А. Алисов. – Омск : Изд-во ОмГПУ, 2003. – С. 81-98. 25. Андреев, С. М. Сибирское линейное казачество во второй четверти XIX века // Международные юридические чтения : мат-лы науч.-практ. конф. / Отв. ред. Ю. П. Соловей. – Омск : ОмЮИ, 2003. – С. 68-73. 26. Андреев, С. М. Судоустройство и судопроизводство в Сибирском казачьем войске в пореформенный период / С. М. Андреев // Проблемы истории местного управления Сибири вв. : мат-лы V всерос. науч. конф. – Новосибирск : НГАЭиУ, 2003. – Ч. 1. – С. 168-171. 27. Андреев, С. М. Г. Н. Потанин о введении земства в Сибирском казачьем войске / С. М. Андреев // Международные юридические чтения : мат-лы науч.-практ. конф. / Отв. ред. Ю. П. Соловей. – Омск : ОмЮИ, 2004. – Ч. 4. – С. 84-88. 28. Андреев, С. М. К истории создания Сибирского линейного казачьего войска / С. М. Андреев // Гуманитарные исследования : ежегодник. Вып. 9 : межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. С. И. Орехов. – Омск : Изд-во ОмГПУ, 2004. – С. 103-110. 29. Андреев, С. М. Станичное самоуправление в Сибирском казачьем войске в пореформенный период / С. М. Андреев // Актуальные проблемы управления: теория, методология, культура, модернизация, ресурсы : сб. мат-лов межрегион. науч.-практ. конф. / Под ред. А. П. Барановского. – Омск : ОмИПиП, 2004. – Ч. 1. – С. 194-198. 30. Андреев, С. М. Городовые казаки в составе Сибирского казачьего войска (1861-1868 гг.) / С. М. Андреев // Русский вопрос: история и современность : мат-лы всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. М. А. Жигуновой. – Омск : Изд. дом «Наука», 2005. – С. 194-196. 31. Андреев, С. М. Источники формирования станичных капиталов в Сибирском казачьем войске / С. М. Андреев // Человек в контексте эпохи : мат-лы регион. науч. конф., посв. 85-летию М. Е. Бударина / Отв. ред. А. С. Шаров. – Омск : ОмГПУ, 2005. – С. 294-299. 32. Андреев, С. М. Несостоявшийся проект: «Положение о Сибирском казачьем войске» 1863 года / С. М. Андреев // Азиатская Россия: люди и структуры империи : сб. науч. ст. к 50-летию со дня рожд. проф. А. В. Ремнева / Под ред. Н. Г. Суворовой. – Омск : Изд-во ОмГУ, 2005. – С.523-547. 33. Андреев, С. М. Резервные казаки как особая категория сибирского линейного казачества / С. М. Андреев // Актуальные вопросы истории Сибири : V науч. чтения памяти проф. А. П. Бородавкина : сб. науч. тр. / Под ред. В. А. Скубневского, Ю. М. Гончарова. – Барнаул : Аз Бука, 2005. – С. 9-10. 34. Андреев, С. М. Старообрядчество и сектантство в Сибирском казачьем войске / С. М. Андреев // Научный вестник Омской академии МВД России. – 2005. –  № 1. – С.39-42. 35. Андреев, С. М. Этнический состав населения Сибирского казачьего войска в конце XIX – начале ХХ вв. /С. М. Андреев // Первая российская революция и буржуазно-демократический этап развития Российской империи. 1900-1917 гг. : мат-лы междунар. науч. конф. / Гл. ред. С. В. Новиков. – Омск : Изд-во ОмГПУ, 2005. – С. 57-61. 36. Андреев, С. М. Административно-территориальное деление Сибирского казачьего войска в конце XIX – начале ХХ вв. / С. М. Андреев // Международные юридические чтения : мат-лы науч.-практ. конф. / Отв. ред. Ю. П. Соловей. – Омск : ОмЮИ, 2006. – С. 74-77. 37. Андреев, С. М. Управление в Сибирском линейном казачьем войске в дореформенный период (1808 – 1861 гг.) / С. М. Андреев // Военно-юридический журнал. – 2006. – № 9. – С. 28-31. 38. Андреев, С. М. Численность и размещение разночинного населения Сибирского казачьего войска (1860-е гг. – начало ХХ в.) / С. М. Андреев // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития : мат-лы VI междунар. науч.-практ. конф. / Гл. ред. Н. А. Томилов. – Омск : Изд-во ОмГАУ, 2006. – Ч. I. – С. 117-120. 39. Андреев, С. М. Донские переселенцы в составе сибирского казачества / С.М. Андреев // Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска : мат-лы всерос. науч.-практ. конф. / Адм. Краснод. края и др. – Краснодар : [б. и.], 2006. – С. 20-23. 40. Андреев, С. М. Организационно-правовые основы управления в Сибирском линейном казачьем войске / С.М. Андреев // Право и политика: история и современность : мат-лы междунар. науч. конф. – Омск : Омская академия МВД России, 2006. – С. 256-261. C уважением Некий Tomsik aka Мурзилка А у вас есть ручка за 2.50?   Форум » КСК "ОЛИМП" » "Вольница" казачий ансамбль » СИБИРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО КАК СОЦИАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ СИСТЕ Страница 1 из 1 1 Главная страница форумаКСК "ОЛИМП"     КСК "ОЛИМП"     "Вольница" казачий ансамбль     СОРУМСКИЙ СПОРТ- ЖКС - ( управляющая компания "Жилищно-Коммунальный Сервис )     ОБЪЯВЛЕНИЯ     ЗАЯВКИ     НОВoСОТИВопросы к главе администрации     Общие вопросы.     Жилищные вопросы.Вопросы по ДОКУМЕНТАЦИИ     Паспартно-Визовые документы.     Военно-Учетный стол.Законодательство РФ     Законодательство РФ     Конституция РФФлудилка - Болталка     Флудилка Болталка.     Юмор     Будте здоровы!     Новости со всего мира     Политика     ЭкономикаПрограмное Обеспечение (Hard&Soft)     Програмное Обеспечения для Муниципальных образований     Общее ПО (Soft)     Вопросы по ПК и комплектующим (Hard)РАБОТА САЙТА ( предложения, пожелания)     -= Собираем средства на оплату хостинга(и что бы убрать тяжелую видео рекламу)     -= Преложения пожеланиЯ =-Lineage 2     Что такое Lineage 2     Юмор в Lineage 2     Квесты в Lineage 2     Курс молодого бойцаEVE Online     Все для новичка в EVE Online Поиск: Новый ответ Имя: Текст сообщения: Все смайлы Опции сообщения: Включить смайлы Код безопасности:

Murzilka_Inc © 2024

Бесплатный конструктор сайтов - uCoz